Было время, когда женщины и стирали вручную и долгими часами стояли за гладильной доской или у плиты, размышляя в полной тишине о великом смысле человеческой жизни.
Именно тогда они и могли слышать этот голос. Называйте его, как хотите: интуицией, внутренним голосом, голосом Бога или Духа…
Именно в такие моменты духовной тишины принимались женщинами мудрые и правильные решения, и женщина просто молилась о здоровье детей и мужа, о благополучии семьи. Она не конкурировала с мужчиной, она помогала ему своей мудростью.
Пришло время, когда женщины не стирают вручную и почти не готовят, они этим даже гордятся.
Они давно водят современные автомобили, курят табак и ругаются матом. Они почти не рожают детей в браке с любимым мужчиной, а когда возраст поджимает, используют других для суррогатного материнства…
Они, наконец-то, отодвинули мужчин с их пьедестала, заняв по праву первое место в этой бесовской гонке за лидерство.
Они давно не знают покоя и тишины.
Той особенной духовной тишины, когда слышно, как бьётся в груди удивительное женское сердце…
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Публицистика : Феноменология смеха - 2 - Михаил Пушкарский Надеюсь, что удалось достичь четкости формулировок, психологической ясности и содержательности.
В комментарии хотелось бы поделиться мыслью, которая пришла автору вдогонку, как бонус за энтузиазм.
\\\"Относительно «интеллектуального» юмора, чудачество может быть смешным лишь через инстинкт и эмоцию игрового поведения.
Но… поскольку в человеческом обществе игровое поведение – это признак цивилизации и культуры, это нормальный и необходимый жизненный (психический) тонус человека, то здесь очень важно отметить, что «игра» (эмоция игрового поведения) всегда обуславливает юмористическое восприятие, каким бы интеллектуальным и тонким оно не было. Разве что, чувство (и сам инстинкт игрового поведения) здесь находится под управлением разума, но при любой возможности явить шутку, игровое поведение растормаживается и наполняет чувство настолько, насколько юмористическая ситуация это позволяет. И это одна из главных причин, без которой объяснение юмористического феномена будет по праву оставлять ощущение неполноты.
Более того, можно добавить, что присущее «вольное чудачество» примитивного игрового поведения здесь «интеллектуализируется» в гротескную импровизацию, но также, в адекватном отношении «игры» и «разума». Например, герой одного фильма возвратился с войны и встретился с товарищем. Они, радуясь друг другу, беседуют и шутят.
– Джек! - спрашивает товарищ – ты где потерял ногу?
- Да вот – тот отвечает – утром проснулся, а её уже нет.
В данном диалоге нет умного, тонкого или искрометного юмора. Но он здесь и не обязателен. Здесь атмосфера радости встречи, где главным является духовное переживание и побочно ненавязчивое игровое поведение. А также, нежелание отвечать на данный вопрос культурно парирует его в юморе. И то, что может восприниматься нелепо и абсурдно при серьёзном отношении, будет адекватно (и даже интересно) при игровом (гротеск - это интеллектуальное чудачество)\\\".
